Роман Химич (Украина)
Середина августа отмечена рядом громких заявлений нового руководства Министерства обороны. Речь идет ни много, ни мало, о принципиальным изменением системы комплектования вооруженных сил страны и даже шире - всей оборонной доктрины .
Декларируется создание общеобязательный системы начальной военной подготовки, которая должна охватить всех военнообязанных, то есть, по сути, большую часть взрослого населения, включая и мужчин, и женщин. Прошедшие подобное обучение граждане должны будут образовать народное ополчение, которые, в свою очередь, послужит основой для общенациональной системы территориальной обороны.
Наконец, озвучена задача создания на базе ополчения партизанских и диверсионно-разведывательных сетей на случай внешней агрессии. Вместе взятые, эти шаги подаются как элементы комплексной реформы, образцом для которой заявлена система организации вооруженных сил Швейцарии.
Это уже не первая попытка украинского государства решить вопрос создания организационных структур для мобилизации населения на случай военных действий. В середине марта 2014 года, в разгар военного противостояния на крымском полуострове по инициативе бывшего секретаря СНБО, А. Парубия, были созданы несколько рабочих групп. Перед ними была поставлена задача подготовить нормативную базу и запустить процесс создания массовой системы мобилизации. Конкретные формы этой системы предлагалось уточнить в процессе работы.
Автор принял участие в деятельности одной из этих групп, на базе которой возник проект Украинской Резервной Армии. В ходе работы была изучена нормативная база сил территориальной обороны разных страна и сложилось целостное представление предметной области. Опираясь на полученные опыт и знания, автор готов предложить свою оценку перечисленным выше идеям руководства МО.
Для начала стоит отметить, что ни один из законопроектов, подготовленных этими рабочими группами, так и не получил развития. Во-вторых, не появился на свет и весь комплекс сопутствующих нормативных актов, включая уставы, регламенты, учебные программы. Закономерным результатом стало отсутствие на протяжении вот уже пяти месяцев в деле создания того, что можно было бы назвать дееспособным народным ополчением и системой территориальной обороны. Приходится признать, что этот провал не является случайностью. Имеет место комплекс факторов, которые не позволяют ожидать успеха в данном направлении, включая и последние инициативы военного руководства страны.
Структура проблемы
Существующая архитектура системы национальной безопасности имеет принципиальный изъян, который не позволяет даже теоретически обеспечить адекватное реагирование на подобные вызовы. Этот изъян заключается в том, что существующая система национальной безопасности полностью огосударствлена. Все без исключения её элементы, включая МВД, ВС, СБУ и другие спецслужбы, разного рода консультативные и экспертные органы, созданные в последнее добровольческие батальоны и батальоны территориальных войск находятся в непосредственном подчинении и оперативном управлении центральных органов власти. Попросту говоря, все эти государственные и общественные институты вмонтированы в управленческую вертикаль исполнительной власти, которая в нашей стране характеризуется предельный степенью централизации, неэффективностью, неспособностью к адаптации. В силу своей сверхцентрализаци, она плохо управляема и малофункциональна. Помимо этого имеет место проблема лояльности значительной части элементов этой системы, особенно в ситуации кризиса легитимных структур власти, что наглядно показали события на Востоке страны.
В целом, существующая система не способна обеспечить создание массовых децентрализованных структур, способных решать задачи по развертыванию партизанского движения, поддержанию порядка в условиях военного и другого чрезвычайного положения, вообще в любой нештатной ситуации. Все без исключения инициативы органов власти по-прежнему исходят из той самой парадигмы, которую, собственно, необходимо преодолеть. Предлагаемая ими система территориальной обороны и нацеленных на решение её задач добровольных вооружённых формирований граждан организуется и управляется непосредственно государством.
Опыт таких стран, как Латвия, Эстония, Швеция, Россия, на которые обычно ссылаются, не может рассматриваться как релевантный для Украины. Дело в том, что их национальные модели народного ополчения и территориальной обороны исходят из двух предпосылок — наличия дееспособного государства и безусловного доверия к нему со стороны граждан. Излишне напоминать, как обстоит дело с этим в Украине.
Швейцарский опыт
Попытки привить швейцарскую модель военного строительства в Украине имеют очень мало шансов на успех. Вооружённые силы как никакой другой общественный институт являются слепком, отражением характерных черт общества и воспроизводят его основные черты. Между тем, сложно представить себе государства настолько различные как современные Швейцария и Украина.
Во-первых, Швейцария является одним из самых зажиточных обществ в мире. Соответственно, оно имеет возможность обеспечить практически каждому взрослому гражданину регулярный, достаточно интенсивный и продолжительный тренинг. Военную подготовку проходят три миллиона мужчин и женщин в возрасте от 16 до 49 лет, при этом на протяжении первых десяти лет службы в резерве продолжительность ежегодных сборов составляет три недели. Стоит напомнить, что подготовка современного военнослужащего даже по наиболее распространённых военных специальностей это весьма недешевое занятие. Это обусловлено использованием
дорогостоящих расходных материалов, крайне дорогостоящей в эксплуатации техники,
необходимостью масштабных коллективных занятий для т.н. сплачивания личного состава.
Современное швейцарское общество отличается высокой степенью социальной однородности, имущественное расслоение не носит такой тотальный характер, как в Украине. Никого не удивляет присутствие на военных сборах представителей элиты, их подчинение общим правилам. Это крайне отличает Швейцарию от фактически сословного общества Украины, помешанного на
статусе и навязчивой демонстрации его атрибутов.
Наконец, Швейцария едва ли не последний пример реальной, недекларативной демократии в Европе. Уникальной особенностью швейцарской политической системы является многоуровневая система референдумо, которая позволяет швейцарцам принимать прямое непосредственное участие в политике. Можно сказать, что граждане Швейцарии и есть это самое государство. Эта уникальная даже для Европы ситуация прямо противоположна тому, что имеет место в Украине, где сверхцентрализованное унитарное государство подмяло под себя все институты общества, включая даже местное самоуправление.
О различиях двух стран в части политического и административного устройства, культурной и языковой политики не стоит и говорить. С одной стороны - фактическая конфедерация нескольких десятков самоуправляемых кантонов и четыре государственных языка, включая практически вышедший из употребления ретороманский, с другой стороны - государство, в котором любые попытки обсудить возможность изменения принципов построения государства или статус государственного языка трактуются как измена Родине и пособничество врагу.
Откуда ноги
События весны-лета 2014 года наглядно продемонстрировали, что украинское государство и его высшее руководство независимо от политических взглядов враждебно относятся к любым попыткам создать военизированные, тем более вооруженные формирования, которые не находятся у них в непосредственном подчинении, какими бы мотивами это не было обусловлено и насколько это не было бы актуально. Ни военная, ни политическая и любая иная целесообразность не является для них достаточным основанием. В связи с этим сложно ожидать содействия и поддержки со стороны органов власти в деле создания дееспособного народного ополчения. В лучшем случае можно рассчитывать на игнорирование и эпизодические подачки, как в случае с добровольческими формированиями.
Неизбежен вопрос «Чем вызван интерес государственных мужей к идее народного ополчения, почему их внимание привлёк именно швейцарский опыт военного строительства?» Необходимо осознавать, что речь идет о радикальном изменении существующей концепции. Последние десять лет Украина придерживается концепции компактной профессиональной армии как альтернативы массовой регулярной армии советского образца. За эти годы произошел отказ от призывного принципа комплектации, сокращено абсолютное большинство военных учебных заведений, резко
уменьшена численность офицерского и сержантского корпуса, произошёл переход на бригадную модель организации вооруженных сил. Заявленные министром обороны реформы означают поворот на 180 градусов. Должны быть очень веские причины для такого резкого маневра.
Есть основания подозревать, что и в данном случае имеет место подмена долгосрочных целей тактическими, сиюминутными. Идеи создания народного ополчения, подготовки партизанских отрядов неслучайно посещают державных мужей в моменты очередного обострения военно-политического кризиса. Первый раз в марте, в связи с оккупацией Крыма и угрозой появления "зелёных человечков" на континентальной части страны, потом в августе, в связи переходом российской агрессии в новую фазу и уже открытым участием частей ВС РФ руководство страны с ужасом обнаруживает отсутствие у него каких-либо резервов. Как для усиления сил ВСУ на передовой, так и для организации запасных линий обороны в случае прорыва противника в глубь территории страны.
Идеи развертывания территориальной обороны и народного ополчения возникают как следствие паники высшего руководства страны, лихорадочных поисков легкодоступных и недорогих, желательно бесплатных ресурсов для затыкания дыр. К сожалению, реальное отношение военного руководства к задачам территориальной обороны является не просто непоследовательным, но безответственным, если не преступным. Это наглядно проявилось в судьбе так называемых батальонов территориальной обороны, которые начали формироваться по всей стране весной этого года. Эти соединения позиционировались как достойная альтернатива для тех, кто не было готов в силу каких-то причин, оставлять свои семьи и принимать участие в военных действиях. Представители власти озвучивали их назначение как вспомогательную военную службу в регионах своего проживания, что-де позволит высвободить кадровых военных. По факту, эти батальоны были отправлены на передовую, к чему их личный состав не был готов ни морально, ни физически, ни с точки зрения боевой подготовки.
Что касается народного ополчения, как добровольной вооруженной организации граждан, начиная с марта в этом направлении не сделано, по сути, ничего. Причины этого понятны - государство как огня боится организованного и вооруженного народа.
Имеет место тупик, из которого просматриваются два выхода. Наименее вероятным
представляется вариант, когда высшее руководство страны находит в себе силы переступить через страх и опасения, при этом внутри государственного аппарата находится достаточное количество компетентных кадров, способных организовать систему народного ополчения и территориальной обороны.
Второй вариант сводится к тому, что общество запускает эти процессы самостоятельно. Это нетривиальная задача, однако, как минимум, она представляется решаемой. Необходимо понимать что наша ситуация - это наша ситуация. Она не имеет прямых аналогов в опыте других государств. При этом нельзя сказать, что мировой опыт не предлагать ничего подходящего для нашего случая. В частности, представляется полезным опыт американской National Guard State Duty и State defense forces. В этой стране имеет место наиболее сложная по своей структуре система территориальной обороны, которая включает в себя компоненты, подчинённые органам местного самоуправления. В любом случае необходимо конструировать институты своего общества самостоятельно. Только тогда мы можем получить народное ополчение как институт именно украинского общества, который станет его органичным
элементом, продолжением и воплощением именно его духа.
Середина августа отмечена рядом громких заявлений нового руководства Министерства обороны. Речь идет ни много, ни мало, о принципиальным изменением системы комплектования вооруженных сил страны и даже шире - всей оборонной доктрины .
Декларируется создание общеобязательный системы начальной военной подготовки, которая должна охватить всех военнообязанных, то есть, по сути, большую часть взрослого населения, включая и мужчин, и женщин. Прошедшие подобное обучение граждане должны будут образовать народное ополчение, которые, в свою очередь, послужит основой для общенациональной системы территориальной обороны.
Наконец, озвучена задача создания на базе ополчения партизанских и диверсионно-разведывательных сетей на случай внешней агрессии. Вместе взятые, эти шаги подаются как элементы комплексной реформы, образцом для которой заявлена система организации вооруженных сил Швейцарии.
Это уже не первая попытка украинского государства решить вопрос создания организационных структур для мобилизации населения на случай военных действий. В середине марта 2014 года, в разгар военного противостояния на крымском полуострове по инициативе бывшего секретаря СНБО, А. Парубия, были созданы несколько рабочих групп. Перед ними была поставлена задача подготовить нормативную базу и запустить процесс создания массовой системы мобилизации. Конкретные формы этой системы предлагалось уточнить в процессе работы.
Автор принял участие в деятельности одной из этих групп, на базе которой возник проект Украинской Резервной Армии. В ходе работы была изучена нормативная база сил территориальной обороны разных страна и сложилось целостное представление предметной области. Опираясь на полученные опыт и знания, автор готов предложить свою оценку перечисленным выше идеям руководства МО.
Для начала стоит отметить, что ни один из законопроектов, подготовленных этими рабочими группами, так и не получил развития. Во-вторых, не появился на свет и весь комплекс сопутствующих нормативных актов, включая уставы, регламенты, учебные программы. Закономерным результатом стало отсутствие на протяжении вот уже пяти месяцев в деле создания того, что можно было бы назвать дееспособным народным ополчением и системой территориальной обороны. Приходится признать, что этот провал не является случайностью. Имеет место комплекс факторов, которые не позволяют ожидать успеха в данном направлении, включая и последние инициативы военного руководства страны.
Структура проблемы
Существующая архитектура системы национальной безопасности имеет принципиальный изъян, который не позволяет даже теоретически обеспечить адекватное реагирование на подобные вызовы. Этот изъян заключается в том, что существующая система национальной безопасности полностью огосударствлена. Все без исключения её элементы, включая МВД, ВС, СБУ и другие спецслужбы, разного рода консультативные и экспертные органы, созданные в последнее добровольческие батальоны и батальоны территориальных войск находятся в непосредственном подчинении и оперативном управлении центральных органов власти. Попросту говоря, все эти государственные и общественные институты вмонтированы в управленческую вертикаль исполнительной власти, которая в нашей стране характеризуется предельный степенью централизации, неэффективностью, неспособностью к адаптации. В силу своей сверхцентрализаци, она плохо управляема и малофункциональна. Помимо этого имеет место проблема лояльности значительной части элементов этой системы, особенно в ситуации кризиса легитимных структур власти, что наглядно показали события на Востоке страны.
В целом, существующая система не способна обеспечить создание массовых децентрализованных структур, способных решать задачи по развертыванию партизанского движения, поддержанию порядка в условиях военного и другого чрезвычайного положения, вообще в любой нештатной ситуации. Все без исключения инициативы органов власти по-прежнему исходят из той самой парадигмы, которую, собственно, необходимо преодолеть. Предлагаемая ими система территориальной обороны и нацеленных на решение её задач добровольных вооружённых формирований граждан организуется и управляется непосредственно государством.
Опыт таких стран, как Латвия, Эстония, Швеция, Россия, на которые обычно ссылаются, не может рассматриваться как релевантный для Украины. Дело в том, что их национальные модели народного ополчения и территориальной обороны исходят из двух предпосылок — наличия дееспособного государства и безусловного доверия к нему со стороны граждан. Излишне напоминать, как обстоит дело с этим в Украине.
Швейцарский опыт
Попытки привить швейцарскую модель военного строительства в Украине имеют очень мало шансов на успех. Вооружённые силы как никакой другой общественный институт являются слепком, отражением характерных черт общества и воспроизводят его основные черты. Между тем, сложно представить себе государства настолько различные как современные Швейцария и Украина.
Во-первых, Швейцария является одним из самых зажиточных обществ в мире. Соответственно, оно имеет возможность обеспечить практически каждому взрослому гражданину регулярный, достаточно интенсивный и продолжительный тренинг. Военную подготовку проходят три миллиона мужчин и женщин в возрасте от 16 до 49 лет, при этом на протяжении первых десяти лет службы в резерве продолжительность ежегодных сборов составляет три недели. Стоит напомнить, что подготовка современного военнослужащего даже по наиболее распространённых военных специальностей это весьма недешевое занятие. Это обусловлено использованием
дорогостоящих расходных материалов, крайне дорогостоящей в эксплуатации техники,
необходимостью масштабных коллективных занятий для т.н. сплачивания личного состава.
Современное швейцарское общество отличается высокой степенью социальной однородности, имущественное расслоение не носит такой тотальный характер, как в Украине. Никого не удивляет присутствие на военных сборах представителей элиты, их подчинение общим правилам. Это крайне отличает Швейцарию от фактически сословного общества Украины, помешанного на
статусе и навязчивой демонстрации его атрибутов.
Наконец, Швейцария едва ли не последний пример реальной, недекларативной демократии в Европе. Уникальной особенностью швейцарской политической системы является многоуровневая система референдумо, которая позволяет швейцарцам принимать прямое непосредственное участие в политике. Можно сказать, что граждане Швейцарии и есть это самое государство. Эта уникальная даже для Европы ситуация прямо противоположна тому, что имеет место в Украине, где сверхцентрализованное унитарное государство подмяло под себя все институты общества, включая даже местное самоуправление.
О различиях двух стран в части политического и административного устройства, культурной и языковой политики не стоит и говорить. С одной стороны - фактическая конфедерация нескольких десятков самоуправляемых кантонов и четыре государственных языка, включая практически вышедший из употребления ретороманский, с другой стороны - государство, в котором любые попытки обсудить возможность изменения принципов построения государства или статус государственного языка трактуются как измена Родине и пособничество врагу.
Откуда ноги
События весны-лета 2014 года наглядно продемонстрировали, что украинское государство и его высшее руководство независимо от политических взглядов враждебно относятся к любым попыткам создать военизированные, тем более вооруженные формирования, которые не находятся у них в непосредственном подчинении, какими бы мотивами это не было обусловлено и насколько это не было бы актуально. Ни военная, ни политическая и любая иная целесообразность не является для них достаточным основанием. В связи с этим сложно ожидать содействия и поддержки со стороны органов власти в деле создания дееспособного народного ополчения. В лучшем случае можно рассчитывать на игнорирование и эпизодические подачки, как в случае с добровольческими формированиями.
Неизбежен вопрос «Чем вызван интерес государственных мужей к идее народного ополчения, почему их внимание привлёк именно швейцарский опыт военного строительства?» Необходимо осознавать, что речь идет о радикальном изменении существующей концепции. Последние десять лет Украина придерживается концепции компактной профессиональной армии как альтернативы массовой регулярной армии советского образца. За эти годы произошел отказ от призывного принципа комплектации, сокращено абсолютное большинство военных учебных заведений, резко
уменьшена численность офицерского и сержантского корпуса, произошёл переход на бригадную модель организации вооруженных сил. Заявленные министром обороны реформы означают поворот на 180 градусов. Должны быть очень веские причины для такого резкого маневра.
Есть основания подозревать, что и в данном случае имеет место подмена долгосрочных целей тактическими, сиюминутными. Идеи создания народного ополчения, подготовки партизанских отрядов неслучайно посещают державных мужей в моменты очередного обострения военно-политического кризиса. Первый раз в марте, в связи с оккупацией Крыма и угрозой появления "зелёных человечков" на континентальной части страны, потом в августе, в связи переходом российской агрессии в новую фазу и уже открытым участием частей ВС РФ руководство страны с ужасом обнаруживает отсутствие у него каких-либо резервов. Как для усиления сил ВСУ на передовой, так и для организации запасных линий обороны в случае прорыва противника в глубь территории страны.
Идеи развертывания территориальной обороны и народного ополчения возникают как следствие паники высшего руководства страны, лихорадочных поисков легкодоступных и недорогих, желательно бесплатных ресурсов для затыкания дыр. К сожалению, реальное отношение военного руководства к задачам территориальной обороны является не просто непоследовательным, но безответственным, если не преступным. Это наглядно проявилось в судьбе так называемых батальонов территориальной обороны, которые начали формироваться по всей стране весной этого года. Эти соединения позиционировались как достойная альтернатива для тех, кто не было готов в силу каких-то причин, оставлять свои семьи и принимать участие в военных действиях. Представители власти озвучивали их назначение как вспомогательную военную службу в регионах своего проживания, что-де позволит высвободить кадровых военных. По факту, эти батальоны были отправлены на передовую, к чему их личный состав не был готов ни морально, ни физически, ни с точки зрения боевой подготовки.
Что касается народного ополчения, как добровольной вооруженной организации граждан, начиная с марта в этом направлении не сделано, по сути, ничего. Причины этого понятны - государство как огня боится организованного и вооруженного народа.
Имеет место тупик, из которого просматриваются два выхода. Наименее вероятным
представляется вариант, когда высшее руководство страны находит в себе силы переступить через страх и опасения, при этом внутри государственного аппарата находится достаточное количество компетентных кадров, способных организовать систему народного ополчения и территориальной обороны.
Второй вариант сводится к тому, что общество запускает эти процессы самостоятельно. Это нетривиальная задача, однако, как минимум, она представляется решаемой. Необходимо понимать что наша ситуация - это наша ситуация. Она не имеет прямых аналогов в опыте других государств. При этом нельзя сказать, что мировой опыт не предлагать ничего подходящего для нашего случая. В частности, представляется полезным опыт американской National Guard State Duty и State defense forces. В этой стране имеет место наиболее сложная по своей структуре система территориальной обороны, которая включает в себя компоненты, подчинённые органам местного самоуправления. В любом случае необходимо конструировать институты своего общества самостоятельно. Только тогда мы можем получить народное ополчение как институт именно украинского общества, который станет его органичным
элементом, продолжением и воплощением именно его духа.
Комментариев нет:
Отправить комментарий